Головин за мешок мячей и обман Бекао: интервью экс-главы селекции ЦСКА

оловин за мешок мячей и обман Бекао: интервью экс-главы селекции ЦСКА Максимом Дюковым

НОВОСТИ
25.03

 

 

Бывший глава селекционного отдела ПФК ЦСКА Максим Дюков, работавший в клубе с 2011 года, дает Владимиру Морозову первое большое интервью после ухода из команды.

Из него вы узнаете:

— как стать скаутом без футбольного прошлого

— сколько ЦСКА заплатил за переход 16-летнего Головина

— как Ганчаренко отреагировал на критику жены Дюкова

— почему Федор Чалов не уехал в Англию

— как Родриго Бекао обманул ЦСКА

— почему «Амкар» прекратил свое существование

— сколько ЦСКА платит игрокам своей академии.

 

— Ты и футбол: как это вышло?

— Я родился и вырос в Перми. Увлекался спортом, но как болельщик. В приоритете всегда был футбол. В 10-11-м классе ездил на языковые курсы в Ирландию. Заодно смотрел, есть ли там варианты продолжения учебы. Меня интересовал спортивный менеджмент, которому в 2006 году не обучали даже в Москве.

По итогу выбрал четырехлетний курс в Дублине. Из предметов выделю биомеханику, еще прошел базовый тренерский курс по работе спортсменов над скоростью и реакцией. Также изучал государственную систему спорта в Ирландии. Там куча всего: от структуры федераций до маркетинга. Главное, что получаешь на выходе, — это возможность работать в рекламно-коммерческом отделе клуба в любом виде спорта.

Я трудоустроился в футбольный клуб «Сент-Патрикс Атлетик»: занимался атрибутикой и билетной программой. Но через три месяца вернулся в Россию — мне не продлили рабочую визу.

— Как возник «Амкар»?

— Отправлял в клуб резюме несколько раз. В ответ — тишина. А получилось, к сожалению, как и всегда в России, через знакомых. Они занесли папку нужному человеку, после чего я моментально оказался в коммерческом отделе.

Занимался документацией, билетами, атрибутикой, рекламой, смотрел, как выстраиваются отношения между лигой и клубом. К селекции меня даже близко не подпускали, но я нередко участвовал в переговорах в качестве переводчика. Еще принимал письма от агентов, которые предлагали своих кандидатов.

— Самое яркое воспоминание о том периоде?

— Две тысячи десятый год, «Амкар» — клуб премьер-лиги. Билеты на матчи печатал «Гознак», а номер ряда и места наносились вручную приглашенными бабушками. Им платили 100-200 рублей за работу в ночь и до открытия касс. Стадион вмещает 19 тысяч: на условный «Ростов» собиралось восемь-десять, на ЦСКА или «спартак» — под 15. Хотели сэкономить, но выглядело это ужасно. Поэтому я первым делом отказался от бабок и перешел на нормальную систему производства и продажи билетов.

— Через семь лет «Амкар» умер. Ты понимаешь, почему все так печально закончилось?

— Клуб жил не по средствам. На бумаге имелся бюджет, который никак не подкреплялся фактическим финансированием. Как грамотно можно было поступить в сложившейся ситуации? Опуститься в ФНЛ. Аккуратно, сменив высокооплачиваемых футболистов на молодых. Но имелась проблема: вылетев из РПЛ, финансирование урезали бы не до уровня Первой лиги, а, скажем так, колоссально. Потом шансов выйти в «Вышку» уже не было бы — руководство «Амкара» это хорошо понимало. Они старались удержаться на плаву как можно дольше: все ради бюджетных денег.

— Какие были источники?

— У клуба бюджет 600 миллионов: половину «Амкар» получал от Пермского края, оставшиеся 300 клуб должен был раздобыть сам. За счет продажи футболистов, рекламы, привлекаемых спонсоров, билетов и так далее. Одно время получали деньги от завода минеральных удобрений (пока его «Сибур» не купил), «Уралкалий» давал что-то.

Когда работал я, в сумме с трудом набиралось 400 миллионов. В последний год, как понимаю, они получили помощь от края, но не смогли ничего заработать самостоятельно. Спонсоры уходили, что вполне объяснимо: результаты не впечатляли, а на стадион ходило все меньше болельщиков.

— Как ты привлекал деньги в клуб?

— У тебя есть пул спонсоров, соглашения с которыми ты стараешься пролонгировать, очень желательно (но маловероятно) — с увеличением суммы контракта. А еще ищешь новых — и это самое сложное, поскольку в России все большие соглашения заключаются на уровне высшего руководства. Бывают исключения, конечно, но редко. Поэтому мы никак не могли найти желаемые деньги. Космической считалась продажа одного сезонного баннера на стадионе за 250 тысяч рублей. А надо, повторюсь, 300 миллионов. При этом я получал ноль процентов комиссии.

— Спустя год ты перешел в ЦСКА.

— Весной 2011-го «Амкар» колбасило: начались проблемы с финансированием и задержки зарплат. Решил, что пора выходить на уровень клубов Москвы. Опять же сработала рекомендация: через товарищей, к которым обратились люди, знакомые с моим окружением, я вышел на ЦСКА.

В коммерческой службе не оказалось вакансий, поэтому мое резюме ушло в спортивный отдел. Его получил мой первый руководитель — Антон Евменов. Я попал в нужное время в нужное место: в тот период Антон в одиночку занимался основной командой и параллельно искал себе помощников.

— Расскажи о первой встрече с Евменовым.

— Хорошие знакомые передали информацию: «Этот парень стоит потраченного на него времени». Антон начал с теста: «Вот диск, посмотри матч, напиши отчет».

— А ты писал когда-нибудь?

— Ни разу. Включаю — там «Аякс» — «Утрехт». За Амстердам играли Кристиан Эриксен и Миралем Сулеймани, за вторых — Дрис Мертенс и Кевин Стротман. Короче, мой отчет заключался в том, что нам в центр нужно срочно купить Стротмана (тогда он свяжет абсолютно все), а на левый фланг Мертенса (справа Тошич справляется). И, помню, писал, что есть необходимость в смене поколений: у нас в центре Алдонин и Рахимич, а Паша Мамаев сидит на скамейке.

— Великолепно. Что сказал Евменов?

— «Фифти-фифти, но давай работать». Я переехал в Москву: занимался просмотром футболистов для основы и молодежки. DVD, Wyscout (он только появился), анализ рынков, рекомендации агентов — все это заполняло каждый мой день.

— Ты вообще не играл в футбол. Как всему научился? Как оценивал скиллы и потенциал игроков?

— Все пришло с опытом: это много часов просмотра футбола, общение с Антоном, другими селекционерами, а также со Слуцким, который постоянно приходил и беседовал с нами. Он вслух разбирал действия определенного игрока, его сильные и слабые стороны. Я впитывал информацию.

— Давай на конкретном примере.

— Евменов рассказывал про Кейсуке Хонду, которого рекомендовали агенты. «Включили матч японца за «Венло». Через 30 минут нам все стало ясно». Говорю: «Дай мне диск: я сам посмотрю и пойму, что ты там увидел».

— Понял?

— Да, это одна из немногих историй, когда нужно все бросать и бежать. Я увидел шикарный прием мяча, удар с обеих ног с любой дистанции и скорость — как физическую, так и принятия решений. Хонда казался инородным телом на фоне второй голландской лиги.

— Футбольные люди не смотрели на тебя, новичка в этом деле, с недоверием?

— В глаза никто ничего не говорил. Чувствовал ли я? Где-то, может быть, да. Но не в клубе, а за его пределами. Это абсолютно нормально. Я даже считаю это своим преимуществом: у меня другой взгляд на футбол.

К тому же становишься гораздо увереннее, когда футболисты, про которых я говорил «надо, надо, надо», в итоге оказывались в ЦСКА. Фернандес, Эльм, Муса — все они прошли через меня, я был первым, кто их заметил. Только не надо воспринимать это так, будто я в одиночку привел их в ЦСКА. Один человек ничего не сможет сделать самостоятельно. Работает команда: от президента до переводчика.

— Расскажи о принципах работы ЦСКА на трансферном рынке.

— ЦСКА — это бизнес. Помимо достижения результата, клуб работает на самоокупаемость. В каждое приобретение закладывается возможность перепродажи, любой новичок должен оставаться востребованным на рынке после двух-трех лет в ЦСКА. Поэтому 33-летний футболист в команде никогда не появится. 25-26 лет — это предел.

 

«Бекао сказал: «Я хочу в два раза больше»

— Давай перенесемся в лето 2018-го. В команде Ганчаренко осталось 12 человек. Игнашевич и Березуцкие завершили карьеры, ушли Вернблум и Натхо, затем Витиньо и Головин. Как строилась нынешняя команда?

— Мы никого не искали — у нас уже все было. В этом и заключается работа селекции и моя как руководителя. Иметь базу по футболистам, постоянно ее обновлять и быть готовым оперативно «закрыть» нужную сделку.

Летом работали по конкретным позициям. Искали качественных футболистов за минимальные деньги. Собрать команду нужно было к июню. Тот же Витиньо уехал только после июльского Суперкубка, примерно в эти же дни определялось будущее Головина. Так что солидным бюджетом мы не располагали. Но уже тогда почти на 100 процентов были уверены, что Саша уйдет в «Челси», «Ювентус» или «Монако». Причем от итальянцев первое предложение поступило еще до ЧМ. Но сумма оказалась неприемлемой для ЦСКА.

— Писали о 20 миллионах.

— Гораздо ниже.

— Ты рад тому, как складывается карьера Головина?

— Саша сделал правильный выбор. Я был в числе тех, кто рекомендовал ему «Монако». Он там играет, растет и прибавляет. После ЧМ и переезда в Европу он окончательно стал лидером сборной наравне с Дзюбой. Я глубоко убежден: в «Челси» он бы не заиграл. Как можно приходить под нового тренера (Сарри), который берет на позицию Головина своего любимого футболиста (Жоржиньо)?

— Где ты видишь Головина через три года?

— Думаю, он переедет в Англию. Раз: его возьмут уже состоявшимся футболистом, а не подающим надежды. Два: он приедет за большие деньги. Три: очень важно приходить в топовый клуб в топовом статусе: потому что сам статус не позволит тренеру усадить тебя на лавку, это очень важно.

Кстати, а знаешь, во сколько обошелся нам Головин?

— Заинтриговал.

— Согласно регламенту, если сумма компенсации предыдущим клубам игрока не выплачивается в течение 12 месяцев, то деньги уходят в РФС. Поэтому мы всегда самостоятельно находим клубы, которым причитаются выплаты, и сами их осуществляем. Это принцип ЦСКА, мы готовы людей благодарить.

— Ты по-прежнему говоришь «мы».

— А что ты хочешь, все-таки девять лет провел в одном клубе. В любом случае: ЦСКА для меня — это большая семья.

Когда подписывали контракт с Головиным, в его паспорте значился только один ДЮСШ — новокузнецкий «Металлург-Запсиб». Директор школы оказался очень принципиальным: наотрез отказался брать от нас деньги в качестве благодарности. «Я и принять их никак не смогу, у нас госучреждение. Помогите лучше инвентарем». В итоге мы отдали за Головина пару сеток и мешок мячей.

— Кто реально хотел купить Федора Чалова?

— Только «Кристал Пэлас». Сумма была сопоставима с той, которая муссировалась в прессе (по информации агента Чалова, англичане предлагали 25 миллионов фунтов. — Прим. ред.). Но ты же понимаешь: никто не платит все сразу, на больших трансферах всегда хотят большую рассрочку. А у нас впереди образовывалась дыра, новичка нужно было брать незамедлительно.

У меня было несколько хороших вариантов замены в рукаве. С учетом того, что Федя забил 15 голов и в моменте стал лидером атаки, нам нужно было бы брать пару напов, чтобы не потерять в качестве и минимизировать риски, имея задачу вернуться в ЛЧ.

Федя действительно хочет в Англию, в «Челси» — это его мечта. Кто еще мог бы уехать? Большинство футболистов ЦСКА заиграет в Европе, тот же Жора Щенников где-нибудь в Испании будет бороздить бровку с закрытыми глазами.

— Марио Фернандес?

— После ЧМ поступало одно предложение. Аренда. Мы посмеялись.

— Вернемся к летней кампании в 2018-м. Как вы нашли Родриго Бекао?

— Это самая веселая история. Сначала мы не взяли грека Константиноса Мавропаноса: я договорился с ПАС Яннина о трансфере в пределах 1,5 миллионов евро, затем взяли паузу (раздумывали, брать ли зимой — при играющих Березуцком и Игнашевиче он бы сидел на лавке), после чего его за 2,5 миллиона перехватил лондонский «Арсенал».

Весной открываем профиль Мавропаноса в Instat. В колонке справа показывали похожих футболистов. Там было четыре игрока: троих из них мы знали, а четвертым оказался Бекао.

— Серьезно?!

— Да. Кликнул — а там клуб «Баия», вторая лига чемпионата Бразилии. Включил матчи Бекао в чемпионата Штата. Сразу зацепили его жесткость и чувство момента. Можно так сказать: бежит игрок линии атаки соперника, бух-бах — Бекао чисто отбирает у него мяч. Проблем тоже хватало: выбор позиции, не самая лучшая игра на втором этаже, нет суперскорости, а первый пас вообще отсутствовал (он просто отдавал мяч вратарю). Но мы включились в работу.

— Вполне себе набор качеств за миллион евро.

— Тут важно грамотно выстроить оборону. Играя в три защитника, вовсе не обязательно, чтобы каждый игрок умел все. Нужно просто распределить функционал. Есть Магнуссон: его коронка — длинный пас, через него можно начинать атаку. В центре Бекао: один на один он никого не пропустит. У третьего другое качество.

— Первое время Бекао все восхищались, затем случился провал — он со скандалом ушел в «Удинезе». Как вы его упустили?

— Сначала я очень долго договаривался с клубом, чтобы после окончания аренды не возникло вопросов с постоянным трансфером. На это я потратил больше месяца, пришлось попотеть, но этот вопрос был закрыт.

А вот по игроку имелась лишь джентльменская договоренность с его агентами: если все окей, то мы на таких-то условиях забираем Бекао. Ударили по рукам.

Сентябрь, Родриго сыграл в первом матче ЛЧ. Нам все сразу стало понятно: «Давай подписывать, чего ждать?» Начался диалог с агентами: мы добивались встречи, но они всячески ее избегали. Так продолжалось до январских сборов в Испании.

Я сам полетел разговаривать с Бекао. Он просто сказал: «Я знаю, что мы обо всем договорились, но мне мало, я заслужил намного больше денег». И назвал сумму в два раза больше той, о которой мы договорились изначально.

— Вы пошли на уступки?

— Мы выразили недовольство агентам, оказывали давление на Бекао. Позже выяснилось, что во время декабрьского отпуска в Бразилии он подписал контракт с «Удинезе». Родриго прилетел на сбор ЦСКА, но ничего не сказал, потому что боялся сесть на скамейку. Мы, не зная об этом, серьезно пошли ему навстречу во время переговоров. Дальше — снова отказ. С его стороны посыпались детские оправдания: «Вы так быстро пошли на мои условия, значит, сразу могли дать больше». И на каждый новый аргумент он заявлял, что что-то не так, что нужно что-то еще. До тех пор, пока не стало известно об «Удинезе».

Хорошо, что к тому времени подлечился Васин, появился Дивеев. Плюс Набабкин. Затем взяли Шарлию в бесплатную аренду до конца сезона. Под конец окна рискнули и с Седриком Гогуа. Он сразу отбил все вложения: вышел, забил и добыл для нас три очка.

— Как в ЦСКА оказался Никола Влашич?

— В шорт-листе он отсутствовал. Например, там был босниец Раде Крунич, но он впоследствии перешел в «Милан». И я его понимаю: Россия уже не столь привлекательна для легионеров. Больших денег в РПЛ нет. Сейчас к нам едут за возможностью засветиться и перейти на другой уровень. Как это сделать? Нужно играть за команду, которая пробилась в ЛЧ или в ЛЕ. Но даже это не всех соблазняет. Как-то связались с одним хорошим защитником из чемпионата Бельгии: «Хочешь в ЦСКА переехать? — Что я там забыл? Я в ЛЧ начинаю». Хотя в 2011-м, думаю, он сразу сказал бы «да».

— Расскажи, как убеждал Влашича.

— Позвонил его агент: «Хотите?» «Ты с ума сошел? — отвечаю. — Вези!» А я знал Николу с 16 лет, когда он дебютировал в «Хайдуке». Начался диалог: Роман Бабаев занимался «Эвертоном», я — футболистом. Сначала Влашич не хотел ехать: «Зачем? Я в Англии, это другой уровень». Затем рассказал ему про проект: «Мы в Лиге чемпионов, у нас крепкая молодая команда, ты приходишь к нам в качестве лидера».

Влашич — птица высокого полета (в хорошем смысле). Он хочет чего-то добиться в жизни. Скамейка «Эвертона» явно его не устраивала. Рассказал о нашей системе, высоком прессинге и атаке. Итог: убедил.

— Арнор Сигурдссон.

— Стартовал чемпионат Швеции. Смотрим: тренер «Норрчепинга» стал выпускать Арнора на замену. Лично меня зацепили его смелость, характер и качества: он прибавлял с каждым матчем, неплохо обыгрывал и реализовывал моменты. Было видно, что у него отличные перспективы. Но самое интересное, что в сборной его ставили опорным полузащитником. Для принятия финального решения это тоже был показатель: в юношеской команде центровым ставят самого умного и зрелого игрока. Значит, у него с головой все в порядке, он готов быть ключевой фигурой на поле.

Звоню знакомым исландским агентам, с которыми общался раз в пять лет. «Не ваш парень?» — «Наш! Вся Исландия под нами. А чего вы хотите? Он же еще не играл толком». — «А мы уже посмотрели, нам этого достаточно. Он нам подходит, доверься мне!»

Вскоре посмотрел его матч вживую. Тогда окончательно убедился, что мы сделали правильный выбор. Личная беседа для меня стала решающей.

— Вот тут поподробнее.

— Характер, это сразу чувствуется. Он задает правильные вопросы, внимательно меня слушает, а не смотрит в одну точку. С опытом это приходит, можешь за пару минут понять, из чего футболист слеплен.

— Какие вопросы?

— Как минимум: где находится база, какой стадион, какое поле, какой самый дальний выезд. Если молодой футболист (17-19-летний) спрашивает, по какой схеме мы играем и на какой позиции его видит тренер, — это вообще космос.

Как только Арнор начал выходить в старте и стал лучшим молодым футболистом чемпионата Швеции, его агентов завалили предложениями. Звонили каждый день, но всем отвечали: «Извините, вы опоздали». Они — люди слова, и за это я им благодарен. Кстати, из уважения мы чуть подняли личные условия.

— Красивый жест.

— Сделку закрыли только через три месяца — все из-за президента, который категорически отказывался отпускать игрока. Если изначально мы пришли с предложением меньше миллиона евро, то закончили с суммой существенно больше. Но в рамках разумного.

Это были самые долгие и тяжелые переговоры в моей карьере. Получив очередной отказ, стали наводить справки: так узнали, что босс клуба занимается крупным бизнесом в Швеции. Когда он отвечал «не хочу», мы выходили на его партнеров с просьбой повлиять на решение по Сигурдссону. Скажем так, сделать дружеское внушение: мол, надо работать с людьми, а не на фиг всех слать. Это не особо помогло. Но шло время, а мы не сбавляли оборотов, я постоянно был на связи с игроком, его семьей, агентами и представителем клуба. В итоге додавили.

Вот с другим исландцем — Магнуссоном — было попроще. Его рекомендовали агенты. Игрок сборной, хороший первый пас, аут, который в последнее время почему-то вообще не используем. И, конечно, характер: поэтому все новички легко адаптировались, в команде не появилось ни одного гнилого футболиста. Я к тому, что есть игроки, после разговора с которыми понимаешь: вот он может испортить атмосферу в коллективе. И на этом я всегда заостряю внимание: с одной стороны, футболисту играть на поле, а с другой — даже самая маленькая ложка дегтя может испортить конечный продукт.

— Такума Нисимура — чья креатура?

— До него я предпринял вторую попытку подписать Рицу Доана, который сейчас в ПСВ. Первый раз пытались заполучить парня еще при Олеге Яровинском. «Гронинген», предыдущий его клуб, который ранее продавал Ван Дейка, Луиса Суареса и всех остальных, хотел, чтобы японец ушел за рекордные деньги — десять миллионов. Это нереальная сумма для нас. Агенты говорят: посмотрите, кто еще у нас есть из японцев. Так возник Нисимура, решили рискнуть.

— А Яка Бийол?

— Откопали на мемориале Гранаткина. Первый матч он сыграл защитником, второй — опорником, третий — атакующим полузащитником. И везде был лучшим. Надеюсь, Яка меня простит, но в то время он был медленный как черепаха. Но зацепил универсальностью, физическими данными и суперхарактером. Не такой юморной, как Вернблум, но на него всегда можно положиться. Он не даст слабину и не подведет команду.

— Наконец, 19-летний Лассана Н’Диайе?

— К сожалению, пока он клубные вложения не оправдывает.

— А вы рассчитывали, что он выйдет и будет рвать, как Дима Сычев в 2002-м?

— Да. Лассана рвал всех на уровне U17. По итогам двух дней просмотра он всем понравился. Потом, как считаю, возникли сложности с адаптацией. Мальчик оказался просто не готов, верю, что ситуация исправится.

А еще я бы сделал акцент на Кристияне Бистровиче. Вот это яркий пример стратегического планирования в селекции. Смотри: у тебя через шесть месяцев истекают контракты у группы футболистов, часть из них продлеваться не будет, нужна замена. Тут была конкретная работа под позицию Натхо. Кристияна я разглядел в Хорватии буквально за пять стартовых туров чемпионата, парень был вообще из ниоткуда. Долго убеждал руководство, и отчасти из-за того, что стоимость трансфера была разумная, получил добро на переход.

 

«Зарплата молодежи ЦСКА на уровне МРОТ»

— В России все очень плохо с переходом из юношеского во взрослый футбол. Почему так происходит?

— Менталитет. Нашим футболистам очень тяжело не сбавлять обороты. Мы добиваемся определенных успехов и успокаиваемся, не целимся куда-то выше. Дойдя до тренировок с основным составом, 50 процентов считают, что работа сделана. Слова футболиста о том, что он хочет пробиться в сборную, ничего не значат — ты понимаешь это, глядя на его самоотдачу.

Знаю, что у некоторых сносит башню из-за больших денег. В ЦСКА таких персонажей не было. Объясню почему. Я, как руководитель, держал игроков детско-юношеского возраста на максимально низких зарплатах. 12 лет — самый ранний возраст подписания футболиста. Клуб и родитель идут в органы опеки, там дают разрешение, после чего мы подписываем трудовой договор на срок не более трех лет (согласно регламенту РФС). Зарплата по первому контракту футболиста чуть выше МРОТ по Москве.

— Больше 15 тысяч рублей?

— Около того. Как правило, до перехода в молодежку зарплата сильно не повышалась. Да, в ЦСКА на таком уровне много не заработаешь, но есть другие бонусы.

— Какие?

— Игра в основе. Абсолютно все футболисты выпускного возраста работают с молодежной командой. Одну-две тренировки — как минимум. Большинство уезжают на сборы. Потому что так должно быть. ЦСКА — это про шанс, который дают всем.

Кроме того, мой отдел отвечал за контроль развития перспективных футболистов. К примеру, когда я пришел работать в клуб, Федор Чалов уже был в статусе «будущий игрок основного состава». И все, включая меня, старались не создавать барьеров в его футбольном развитии. Так же было с Черновым, Карповым и Кучаевым.

— За годы работы внутри нашего футбола у тебя появилось объяснение, что в нем не так? Что мешает ему развиваться?

— Огромная территория. По факту все основные детско-юношеские соревнования проводятся в Москве. И, возможно, в Санкт-Петербурге. Даже на первенство Москвы приезжают играть «Рубин» и «Ростов». Если в Ставрополе есть хороший футболист, то с кем ему играть? Нужна постоянная игровая практика с сильными соперниками. По факту у него один хороший турнир в году — региональный. Что он делает в остальное время? Тренируется и играет со своими же партнерами по команде. Нет новых вызовов и соревновательной борьбы.

В Европе все по-другому. Сел в автобус — через два-четыре часа ты приезжаешь в любую точку страны. Плотность команд намного выше, чем в России. И сиюминутного выхода из этой ситуации нет. Нужно развивать футбол на местах, строить арены с крышами, тратиться на перелеты (как теперь делают восточные клубы ПФЛ, переведенные в другие зоны). Но в наших реалиях невозможно принять решение, которое всех бы устраивало.

 

«Допускаю, что у Ганчаренко была обида»

— Ты ушел из ЦСКА по собственному желанию. Что подтолкнуло к решению?

— Считаю, так будет лучше для всех. Конфликта, о котором писали в СМИ, внутри клуба не было. Причина в мотивации: находить ее — после девяти лет работы в одном месте — уже сложновато. Можно сказать, я уперся в потолок.

— Как оцениваешь селекцию ЦСКА за время твоей работы в должности руководителя?

— Крайне положительно. Особенно в первые два сезона.

— Почитал комментарии болельщиков в Сети: они явно с тобой не согласны.

— Это нормально. Если открыть комментарии, написанные в адрес Антона Евменова и Олега Яровинского (руководили селекцией ЦСКА до Дюкова. — Прим. ред.), то ты увидишь там ад.

— Аргументируй свою оценку.

— За неимением огромного бюджета на трансферы мы смогли полностью поменять команду летом 2018-го. Для сравнения возьмем 2011 год, когда я только пришел: уже сформированный коллектив подпитывался точечным усилением. Когда мы искали футболиста в группу атаки, то оперировали бюджетом в районе шести-семи миллионов евро на одного футболиста. Так появился Ахмед Муса. В те же пределы уложился трансфер Расмуса Эльма.

Полтора года назад, когда я стал руководителем, выделялись совершенно другие деньги. И это притом, что были проданы Головин и Витиньо. Грубо говоря, за 14 миллионов мы собрали команду, которая дважды обыграла мадридский «Реал». При этом ребята толком не успели потренироваться вместе, вывозя за счет индивидуальных качеств. Да, потом начался спад, но это нормально. Здесь не идет речь о том, что ребята плохо провели сборы или футболисты по факту оказались переоценены. Команда молодая, у нее все впереди.

— Когда именно ты принял решение уйти?

— Шел к этому около полугода.

— Самое популярное мнение: уход — следствие критических высказываний твоей жены Людмилы в адрес Виктора Ганчаренко. В тот день, когда поднялся шум, мы записывали первую часть интервью. Приняв звонок, ты, не доев пасту, быстро встал и ушел. Что происходило дальше?

— В первую очередь позвонил Ганчаренко. К тому моменту ему уже все передали. Я извинился.

— Как он воспринял?

— Да никак. Такая ситуация, в которой все всё понимают. Слова здесь излишни. Он в какой-то степени принял это. Если бы я стал оправдываться или пропал куда-то — это одно, а так я сразу позвонил.

Какой-то период времени у нас были натянутые отношения. Я просто не трогал его неделю-полторы. Не могу говорить за Михалыча: допускаю, что у него была обида, но он мог относиться ко мне так, как хотел, поскольку это была исключительно моя ошибка, наш семейный косяк.

— Людмила должна же была понимать, что переписка может улететь в Сеть.

— В тот момент она этого не понимала. У нее был закрытый аккаунт, только для друзей, увы, не все из которых оказались настоящими.

Разумеется, у нас состоялся разговор. Она выслушала от меня все, что должна была. Сделала выводы. Теперь такое точно не повторится.

— Сразу пошли слухи, что тебя увольняют.

— Был разговор с Гинером и Бабаевым. Он прошел в рабочей атмосфере. Мне был сделан выговор, я его принял. Принес извинения и дальше продолжил работать. Увольнять меня никто не собирался.

— Как после этого ты взаимодействовал с Ганчаренко?

— Хорошо, что он адекватно оценил ситуацию. Если бы на его месте был какой-нибудь идеалист или человек с чересчур завышенной самооценкой, то, возможно, именно по этой причине мне пришлось бы уйти. Он мог отрезать: «Я с этим человеком работать не буду. Либо он, либо я». Но Михалыч так не сделал, и за это ему большое спасибо. Повторюсь: ситуация рассосалась в течение двух недель. Сейчас мы, как я считаю, в нормальных отношениях.

— Это правда, что тебя приглашали в «спартак»?

— Томас Цорн уже опроверг эту информацию. Не вижу смысла вновь поднимать этот вопрос.

— Какие у тебя планы?

— Посмотрим. Пока на паузе, все ждут разрешения ситуации с коронавирусом, но интересные предложения есть. В России и в Европе. На достигнутом останавливаться не собираюсь.

Источник: rsport.ria.ru

Источник: www.sports.ru