«Хочется просто не быть скотиной». Спортсмены Беларуси – о том, что происходит в стране и своих требованиях

Олимпийцы против власти, футболисты – молчат.

В Беларуси уже неделю продолжаются протесты против фальсификаций на выборах президента, где, по официальным данным, победил Александр Лукашенко. За несколько дней шествия охватили десятки городов, заводы (бастуют гиганты вроде БезАЗ) и коснулись даже спорта. Например, уже отменены несколько матчей чемпионата Белоруссии по футбола (хотя причиной называют коронавирус).

Реакции на фальсификации и протесты ждали от суперзвезд – Дарьи Домрачевой, Виктории Азаренко и Арины Соболенко. Они высказались и попросили силовые структуры прекратить насилие.

Гораздо жестче говорят не такие звездные, но все равно известные спортсмены. Александр Головин связался с ними, чтобы выяснить, что на самом деле происходит в Беларуси, как это касается спорта и что атлеты ждут от Лукашенко. 

Сергей Долидович, лыжник, участник шести Олимпиад  

– Сейчас я нахожусь на сборе в городе Раубичи в 20 км от Минска. Здесь все спокойно: птички поют. На два дня отключали интернет, поэтому долетали только какие-то отдельные новости. Но когда включили, у меня просто мозг взорвался. Я увидел видео, которые даже не знаю, как объяснить. Про эту жестокость не могу говорить без содрогания.

Дедушка, которому ОМОНовец по машине стукнул, вышел разбираться и не побоялся встать против пятерых. А его просто палками упаковали и увезли – как это можно комментировать? Только что он герой для меня. Или когда один человек лежит, а его, безоружного, шесть ОМОНовцев избивают дубинками?

Это жестокость идет из-за того, что они понимают, что не правы. Обычно, если ты сильный, то ты прощаешь. Ты разогнал и ушел. Когда на войне брали в плен, то пленных не расстреливали и не пытали, а тут такое ощущение, что цель – изувечить как можно больше людей. Это за гранью моего понимания.

– По центральному ТВ такое показывают?

– Пару раз открывал каналы: там освещается так, что отморозки, безработные и осужденные бегают по улицам и баламутят народ. Это абсолютная неправда. На самом деле вышли обычные мирные люди, которые показывают свой протест. Мирно показывают. Например, была акция, на которую вышли только женщины, потому что забирали в основном мужчин, хотя в последнюю ночь и женщин нахватали. Друзья дочки по два дня без связи, не знаем, где они.

И когда все рисуют, что там какие-то беспорядки – это неправда. Все начиналось с провокаций силовиков. Еще раз повторю: ни один человек не ходил ни с палкой, ни в шлеме – обычные люди собирались и высказывали свое мнение. Они возмущены фальсификациями при подсчете голосов. На участках, где были независимые наблюдатели, везде победила независимый кандидат.

– То есть вы считаете, что эти выборы выиграла Тихановская?

– Скажу так: я голосовал за независимого кандидата. И говорил, что сделаю так, еще два месяца назад, когда у меня брали интервью. После чего мне немножко прилетело, потому что я, можно сказать, человек государственный. Официально работаю в республиканском центре олимпийской подготовки по зимним видам.

Хотя сказал я – и  чем проблема? Я продолжаю работать точно так же: тренирую, готовлю спортсменов, ничего во мне не изменилось.

– Каким образом прилетело?

– Устное внушение, намеки. У нас же всегда так. Никто не берет на себя ответственность сказать: «Ты такой вот нехороший, потому что поддерживаешь этого». Нет, у нас прямо не могут.

Приведу один пример. Незадолго до выборов, 25 июля, в годовщину смерти нашего знаменитого писателя Владимира Короткевича – он мой земляк, оршанец – я посвятил ему пост. Процитировал его последнее выступление. Там была строчка «без народа мы никто». Это он сказал, не я. Так после этого меня вызвали и сказали: «Что ты там начинаешь печатать?».

Вы можете представить комичность ситуацию,? Я не могу даже своего родного писателя почтить, просто отдать ему дань памяти, потому что все это воспринимается как оппозиция.

– Кто именно вызывал?

– Мое начальство, над которым есть вышестоящее начальство, министр. Он, наверное, позвонил и сказал разобраться.

Хотя сколько раз объяснял: если я буду голосовать за альтернативного кандидата – это не значит, что я предатель родины. Но у нас все представляется так, что тебя кормят, поят, а ты тут еще что-то говоришь. Что я не должен иметь альтернативного мнения.

Но если вы следили за моей карьерой, то знаете, что меня трудно сломать. За мою долгую карьеру сколько раз пытались, но я от своего все равно не отступил. Так что сегодня у меня было другое интервью, где я довел свою позицию, и предупредил начальство: «Ребята, не судите строго». Просто молчать в нашей ситуации, я считаю, преступно.

– Те люди, которые за Лукашенко, могут и правда удивиться: вас кормят, вас одевают – почему вы идете против власти?

– А почему я иду против власти? Я шел на выборы и голосовал так, как мне велит сердце.

Мне просто хочется перемен. На трех предыдущий выборах я голосовал за Александра Григорьевича – это был мой президент. Сейчас он не мой президент, я выбрал другого кандидата. Правда, мой кандидат, за которого я хотел голосовать, сидит в тюрьме – я хотел за Бабарико. Но его соратники выступили одним фронтом.

Я голосовал за перемены, за сменяемость власти, за честный подсчет голосов. Там была четкая программа, что через шесть месяцев выпустят всех людей, которые невинно сидят в тюрьмах, и проведут новые выборы.

В итоге все стало ясно ночью после подсчета: где – добро, а где–  зло. Столько фальсификаций! Например, у нас есть новый район Варавая: там больше 3000 человек пришло голосовать, 90% – за альтернативного кандидата. Девяносто! И когда после этого за действующего президента 80%, как нам озвучили, люди поняли, что немножко так нельзя.

– Вы говорите, что на предыдущих трех выборах голосовали за Лукашенко. А что изменилось с тех пор? Как я понимаю, уже тогда был нечестный подсчет, тогда тоже конкурентов сажали и уровень жизни тоже был не супервысокий.

– Скажу так: раньше за Лукашенко действительно голосовало большинство. Жена моя голосовала, теща, тесть – все голосовали и все верили, что он победил. Я не знаю, как так случилось, но последние месяцы ощущение были другие. Протест зрел, зрел – и выплеснулся наружу. Здесь нет кукловода. А то говорят, что нами из Чехии руководят. Но мною никто не руководит, я просто высказываю свое мнение.

– Я пытаюсь понять, почему вы изменили мнение. Лукашенко был 21 год – вас все устраивало. Прошло еще пять лет – вы против.  

– А что должно поменяться? Мы должны в лаптях ходить, чтобы проголосовать за другого? Лично я просто не понимаю, почему уперлись в то, что человек должен 30 лет править? Мне это не нравится, я не хочу, чтобы он столько правил. Должна быть сменяемость власти.

Так что сознание, наверное, поменялось. Вопрос даже не в деньгах или в уровне жизни. Нет такого, что у нас голодный бунт. Вот я никогда не получал каких-то сумасшедших денег. Последние 20 лет считался одним из ведущих лыжников Беларуси, но моя максимальная зарплата, чтобы вы понимали, была после Сочи. На ваши деньги – 65000 рублей. Это максимальная за всю карьеру, капала в течении трех лет.

До этого всю жизнь провел на 20000-25000. По возможности зарабатывал в России на марафонах, на Кубке мира. Чем быстрее бегал, тем больше зарабатывал. Сейчас тренером получаю те же деньги – чуть меньше 30000 рублей. А у меня семья. Хватает только на то, чтобы прокормить, на остальное приходится тратить деньги, которые скопил на черный день.

Так что у меня ничего не поменялось, просто я решил голосовать за другого кандидата. Есть стихотворение на белорусской мове. Не буду читать его целиком, но там в конце: «Чем быть хочешь?» – «Не быть скотом».

То есть не быть скотиной. Хочется просто не быть скотиной.

Радует, что подросло поколение молодых. Люди стали смелее, не бояться высказываться. Но это не значит, что наглее. Вы посмотрите: у нас не перевернута ни одна машина, не разбиты витрины. Не было такого, что громили магазины, выносили, занимались мародерством. Абсолютно нет. Люди ходят, улыбаются.

– К протестам уже присоединились крупнейшие заводы. У нас не было мысли организовать их в команде, бросить тренировки?

– У меня работа, ответственность за моих ребят. Больше стараюсь делиться гражданской позицией через соцсети и через интервью. Дочки, им 15 и 20 лет, говорят: «Давай поедем в Минск» – «Нет, девочки, давайте пока мы здесь». В Минске я бы не мог проследить за ними, плюс я несу ответственность, обязательства.

– Протесты как-то влияют на подготовку? Может, следующий сбор перенесли или что-то отменили?

– Пока нет, у нас все по плану. С мая тренируемся, у нас не было карантина, но не было и заболеваний, потому что сидели на закрытой территории. Дети должны тренироваться, хотя в соцсетях они сидят больше, чем я, все это обсуждают. И, кстати, у нас ввели негласный запрет на покидание базы для несовершеннолетних. Здесь много таких. Чтобы они не уехали, им запретили.

– То есть раньше запрета не было?

– Да. Но опять же – я не могу человека привязать к кровати. Кто захочет, тот все равно рванет через балкон или как-то еще. Поэтому с ребятами просто провели беседу.

– Как к вам относятся в команде после ваших заявлений?

– Да тут два тренера шушукались, обсуждали мою статью. А я всегда говорю: «Так проблемы нет, просто поддержите действующего президента. Голос должен быть услышан, создайте ячейку и выступите единым фронтом». Никто почему-то не выступил. И перестали шушукаться, когда увидели, сколько людей вышло. Даже для меня это стало открытием. Я не верил, что будет забастовка. Что выйдут даже не самые бедные люди с «БелАЗа».

– Как думаете, чем вся эта история закончится?

– Для меня – не знаю. Может, сейчас выйдет интервью, меня попрессуют или уволят. Давайте следить.

Для страны – я не политтехнолог, но как по мне: чтобы все это прекратить, нужны новые выборы. Было бы хорошо провести открытые честные выборы, где человеку пожали бы руку, проводили на пенсию – и все тогда бы успокоились.

– Похоже, этого не случится. С какими чувствами вы проведете еще пять лет при Лукашенко?

– Конечно, в душе будет сверлить. Я хочу справедливости. Но понимаю, что в мире ее нет. Справедливость, демократия – это такая тонкая грань, невозможно добиться этого всего сразу и честно. Так что станется осадок, хотя куда я денусь – буду работать.

– А как вы будете относиться к силовым структурам?

– Не знаю, как ответить, потому что сейчас происходит что-то за гранью моего понимания. Но хочу сказать, что еще страшнее сделали учителя, которые считали голоса неправильно. На них вся ответственность за то, что происходит у нас сейчас.

Силовики – солдаты, которые принимали присягу не только народу, но и главнокомандующему, наверное. Там другой порядок совсем, другое мировоззрение. Поэтому для меня гораздо отвратительнее те люди, которые считали голоса и подделывали. Их купили за медяк, а кто-то своим здоровьем сейчас расплачивается. Все это обычное наше жлобство, страхи.

Не надо быть гением, чтобы понять, что произошло. Есть видео, все запечатлено – есть все доказательства. Посмотрите, как люди празднуют, когда правильно подсчитаны голоса. Они ликуют и обнимаются. В этот момент ясно, где – зло, где – добро. Вот так у нас сейчас.

Вячеслав Глеб, футболист

– Ситуация сложная, поэтому пока комментарии излишни. Вы сами все видите, мониторите. Я не хочу пока давать никаких интервью. Я отказываю белорусским СМИ, подождите немного, позвоните, когда ситуация наладится.

­– Это как-то связано с запретом от клуба или ваша личная позиция?

– Да, позиция. Не хочу высказываться, потому что и так много кто высказывается. У меня позиция есть, конечно, но я не хочу, чтобы она звучала. Позвоните через месяц, может, через месяц что будет.

Анатолий Байдачный, футбольный тренер, гражданин России, много лет живет в Минске

– Могу сказать так: ходишь по городу и как будто бы ничего особенного и нет. Красивые девушки с цветами у дороги, люди покупают цветы. Кто продает, видимо, план сделали неплохой.

Они все за мир, за то, чтобы не было никаких задержаний, а силовики неправильно действовали. Люди же вышли по началу без злобы, потом пришли как всегда провокаторы, которые начали устраивать все это. Появились полиция и ОМОН и начали жестко действовать, озлобили людей.

– То есть днем ничего не происходит, а вечером и ночью начинаются задержания и стрельба?

– Вчера здесь не было ничего, два дня уже никто не стреляет. Вот первые двое суток было жестко, столкновения, потому что ОМОН агрессивно действовал. Но ночью я не хожу – узнаю все из рассказов людей. А днем все спокойно, нормально.

– Что говорит ваше окружение – друзья, знакомые, коллеги? Кто на самом деле выиграл выборы?

– Есть разные мнения. Я смотрю передачи: там говорят, что подделать такое количество голосов может быть сложно. С другой стороны, все считают, что выиграла Тихановская.

Может быть, лезут разные поляки, литовцы. Сидите все у себя дома! Все пытаются ситуацию эту разворошить, а люди, действительно, вышли. Люди вышли за то, чтобы им показали результаты выборов, как это было на участках. Им не показывают. И вместо этого ОМОН направили. Я считаю, что силовики действовали неправильно. Вот два дня они ничего не предпринимают, и народ себя спокойно ведет: выйдут, стоят и ничего не делают.

– Вы сказали про передачи – в официальных СМИ протесты освещаются?

– Я смотрю российское телевидение.

– Вы как независимый человек с паспортом РФ больше за Лукашенко или за Тихановскую?

– Ни за того и ни за того. Я за Россию, я за Путина.

Для меня самое главное, чтобы Беларусь осталась в хороших дружеских отношениях с Россией – это очень важно.

– А жизнь-то там какая? Лучше, чем в России или хуже?

– Конечно, народ живет победнее. С другой стороны, в магазинах все есть. Я понимаю, что небогато живут, но я не думаю что это было основным позывом, чтобы начались какие-то перемены. Наверное, люди просто устали от власти, от 26-летнего правления одного человека. Но что интересно: бастует молодежь, а она выросла при этой власти.

– Как вы считаете, 26 лет у власти – это нормально или нет?

– По мне, если при президенте страна процветает, да пусть он хоть 100 лет будет. Мне без разницы. Можно выбрать идиота – он за два года страну угробит, и что хорошего в этом? Я считаю, что ограничивать власть – бессмыслица. Самое главное, чтобы, если человек не справляется, его можно было поменять.

Мое личное мнение: Путин вообще спас Россию. Я не знаю, как у вас там в России к нему относятся, но для меня это человек, который спас Россию от всех этих либерастов. Или как их там правильно называют? Я же помню жизнь в 90-х.

– Путин – да, но при Лукашенко, как я понял, Беларусь не расцветает.

– Ну да. Тут уже как в спорте, как в футболе: наступает момент, когда тренер должен понять, что команда его отторгает. Ну, уйди, уже не будет она играть, бывает вот такое состояние. Ты уже не дашь развития этой команде. Уйди – и будет польза от твоего ухода.

Я считаю, что у Лукашенко такой момент наступил. И думаю, ему надо было воспользоваться этим моментом, ему за это памятник поставили бы. Он же сделал много хорошего, та же борьба с бандитизмом. Никто не говорит, что всегда было плохо, многие годы за него действительно голосовало большинство.

– Сейчас ощущение, что большинство уже против него?

– Да, такое ощущение есть. Вся страна поднялась. Люди вроде бы не враждебно настроены, но они протестуют, они хотят перемен. Правда, говорят: «Я хочу свободы» – «А какой свободы ты хочешь?», и они не знают. Они за свободу и все, ха-ха-ха.

– Если коротко, то про будущее никто ничего не знает, но Лукашенко всех достал?

– Я вообще не представляю какое может быть будущее. Люди вообще не знают никаких экономических программ. Они хотят новые выборы, через полгода снова выбирать, чтобы кто-то пришел с программой. 

С другой стороны, я всегда выступал за то, чтобы никто сюда не лез. Белорусы сами разберутся, они не глупый народ. Не надо сюда америк и всей этой гадости. Они же так сразу распереживались за белорусский народ, что прям деваться некуда!

– Потому что жестко действуют силовики, вплоть до пыток, нарушают права человека. У вас есть объяснение, зачем так?

– Наверное, думали, что как в старые времена можно всех разогнать, и все встанет на место. А тут, оказалось, нет, наоборот.

Но у меня другой вопрос. Вот эти все Макроны, которые приезжают к вам и все это разводят, рассказывают сказки… Они на себя бы посмотрели: на Америку, на Францию. Как в Беларуси что-то сделали, то сразу лезут. К вам же не лезут! Люди сами решат, страна разберется, не надо ей помогать.

– У вас не было мысли выйти на протесты?

– Не, я в своей жизни уже отпротестовался.

– В 90-х?

– Конечно, тогда все выходили. Тогда все знаете какие были радостные? Новая эра, заживем. Кто же знал, что страну продали.

– Как думаете, чем все закончится в Беларуси?

– Я думаю одно: все революции – это плохо, но ответная жесткая реакция ОМОНа – тоже плохо. Не надо было так делать.

Андрей Арямнов, олимпийский чемпион по тяжелой атлетике

– У меня все нормально, я постоянно нахожусь на учебно-тренировочном сборе в спортивном комплексе «Стайки». Но до меня доходят слухи о протестах, плюс в интернете много информации об этом. О том, что протесты мирные, а их жестко разгоняет ОМОН.

– На базе ситуация спокойная, никто не бастует?

– Нет. Правда, некоторое время у нас не было интернета. Если бы так продолжилось дальше, я бы не узнал, что творится в стране.

В целом протесты никак не сказались на моей жизни, в ней ничего не поменялось. Такое чувство, как будто все это не в Беларуси происходит.

– А как вы к протестам относитесь?

– Считаю, что у нас свободное государство, мы можем и должны высказывать свое мнение и свою гражданскую позицию.

Не могу сказать, кто победил. Хотя во всем мире выборы признали состоявшимися. Из-за этого сложно поспорить с итогами. Но судя по тому, что происходит на улице, я не думаю, что все-таки 80%…

Хотя нет, лучше не так: из-за того, что очень много людей выходит на улицы и протестует, я думаю, государство должно задуматься и все-таки услышать народ, протест народа. Я сам, как никто, знаю насколько жестокое у нас правосудие. Я был лишен и стипендии, и машины конфисковали, и штрафы дают подчас неподъемные народу.

– Лукашенко вы поддерживаете или нет? Неважно за кого вы голосовали, просто как человека, как президента, как лидера?

– Для начала: я не считаю себя оппозицией. Кто меня записал в нее, тот идиот. Дальше: Лукашенко – для меня действующий президент Беларусь. Конечно, я со многим не согласен из того, что происходит у нас в стране. Но и не могу не согласиться с тем, что есть и хорошие моменты. Все-таки у нас до этого был порядок и все вовремя выплачивалось. Сейчас ситуация изменилась, народ пошел из-за того, что у основной части страны не тот заработок, который он обещал.

У нас система наказаний на европейском уровне европейской, а система вознаграждений на нищенском уровне, понимаете? Люди, даже те, которые работают круглосуточно и уничтожают свое здоровье, не могут никак заработать, чтобы жить нормально, понимаете? Заслуженные люди, которые пашут всю жизнь, в любой момент могут оказаться на свалке. Люди не получают того, что заслужили. У нас работящий народ, но в итоге власть на этом и едет, на шее на этой. А любой человек может устать.

Я думаю, президент должен услышать голос народа и в ближайшее время сделать жизнь не в Беларуси, а белорусам лучше, качественнее и доступнее. Основная масса людей живет впроголодь, от зарплаты до зарплаты. Речь не идет о том, чтобы отложить деньги. Мы все время отдаем долги, вся страна в долгах, люди устали, люди очень много работают, а в замен ничего нет.

Те зарплаты, про которые говорится, – это неправда. Уровень зарплат, особенно вне городов, – мизер. Чуть выше 100 долларов, понимаете? Люди живут в рабстве, можно сказать.

Я думаю, нужно это менять, президент должен дать народу зарплату, народ должен жить в счастье. Понятно, что вся страна строится, но мы не должны строить ее за свой счет, мы и так платим налоги, но такое ощущение, что стройка идет за счет выжимания денег с народа.

Я призываю народ конструктивнее разговаривать с государством, а государство – услышать народ. Я призываю, чтобы ОМОН успокоился, потому что я сам прапорщик вооруженных сил, я сам давал присягу и я знаю, что в этой присяге значится. Я призываю правоохранительные органы вспомнить клятву присяги и соблюдать ее до каждой буквы.

Я призываю не позорить ни себя, ни страну, ни наказывать людей, которые высказывают свою гражданскую позицию, потому что человек имеет право высказать свою позицию.

– Какие чувства у вас вызывают видео, на которых ОМОН избивает беззащитных людей, стреляет по ним?

– Я сам столкнулся с некомпетентностью внутренних органов, потому что у меня постоянные конфликты по жизни: начиная от ГАИ и заканчивая милицией и ОМОНом. Из-за этого я знаю, что уровень образованности в этих местах – на уровне плинтуса. В основном там работают люди необразованные, которые не понимают, что творят. Это некомпетентные органы правопорядка. Плюс когда волю даешь дураку – дурак может и себе, и людям голову расшибить.

Я считаю, что правоохранительные органы нужно тщательно профильтровать, потому что в них работает много мудаков, которые занимают порой очень серьезные посты. Не дело, что вооруженные силы без повода днями и вечерами уничтожают свой народ. Я знаю много примеров, как абсолютно невиновных, тех, кто реально шел мимо или проходил в ненужное время, сажали в каталажку и увозили.

Поэтому я призываю правоохранительные органы вспомнить, какую клятву верности они давали народу и жить достойно. Если они не боятся, пусть побоятся бога – Бог все видит, он их накажет.

– Насколько я понимаю, и в 2010-м, и в 2015-м ситуация в Беларуси не была идеальной: так же криво считали голоса, так же сажали конкурентов, так же небогато жили. Почему люди вышли только сейчас?

– На самом деле совсем недавно все было хорошо. Просто последние годы с этими кризисами народ обнищал настолько, что вообще торба. До 2008-го мы жили замечательно, потом пошли кризисы: падение уровня благосостояния, постоянные дефолты, рост валюты.

За 12 лет народ сильно обеднел. Даже у меня были моменты, когда семья с двумя детьми жила на 50 долларов в месяц. И я еще олимпийский чемпион, один из тех людей, которого как бы не должно это касаться. Но даже меня это коснулось. Представляете, как тогда живет обычный белорусский человек?

Видели видео, как брали у дедушки интервью, спрашивали: «Как вам елочка?» – «Какая ##### елочка, мы последний ### без хлеба доедаем». Вот примерно такая ситуация в Беларуси.

– Какой из этого выход?

– Я понимаю, что выборы действительны, их признали во всем мире, с этим сложно поспорить. Но чтобы протесты прекратились, нашему главе нужно выйти к народу и не пообещать, а дать то, что он хочет. А народ хочет нормального сосуществования, чтобы каждый родитель мог своего ребенка хотя бы раз в месяц чем-то побаловать. Народ должен жить счастливо, когда родителям не стыдно перед своим ребенком, что они не могут ни конфетку купить, ни нормально одеть. От этих чувств может разорвать – от злости, от гнева и от всего подобного. Хотя и молодежи живется не сладко, молодежь должна не только учиться, но и работать, чтобы жить достойно.

Я никак не против власти. Я думаю, президент просто сильно занялся внешней политикой нашей страны и немножечко забыл про внутреннюю. А здесь без жесткой руки напортачили ,и народ обнищал до того состояния, что вышел на улицы и начал просто выплескивать свой гнев от того, что родители не могут содержать своих детей.

– У вас не было мысли самому выйти на улицу и в протестах поучаствовать?

– У меня нет ни возможности, ни времени выходить, потому что постоянные старты. Но я не против мирных протестов. Если их не будет, то никогда власть не услышит о проблемах населения. Это единственный доступный народу способ, потому что напишешь бумажку – и она окажется в туалете здания, где вы ее написали. А протест в туалет не выкинешь.

– У вас твердая позиция – не было ли из-за этого каких-то проблем? Никто не говорил, что лучше помолчать?

– Были проблемы, и не один раз. У меня всю жизнь проблемы из-за того, что я жестко высказываюсь. Ну а что мне теперь сделать? Я не такой человек, который будет молчать, потому что хочу гордиться своей страной, а не стесняться. А мне очень часто приходится стесняться того, что я гражданин Беларуси.

Боюсь ли я новых проблем? Нет, я ничего не боюсь ни в жизни, ни на помосте. Главное – совесть и честь. А за правду и пострадать не грех.

Арина Соболенко, теннисистка

– Не даю комментарии. У меня есть пост в инстаграме с моим мнением.

Виктория Ковальчук, спортивный журналист главного медиа страны Tut.by

– Все четыре года в Tut.by я – журналист отдела спорта. Работала на чемпионатах мира по хоккею, чемпионате мира по футболу-2018, этапах кубка мира по биатлону, чемпионате мира по биатлону. Но когда в стране случаются такие штуки, как коронавирус или президентские выборы, когда страна живет каким-то одним большим событием, то разделение на отделы становится условным.

С 9 августа вся редакция Tut.by живет как одна большая команда, не думая о том, спортивный ты журналист или политический. Мы работаем на улицах с утра до ночи и готовы делать это, столько нужно нашей стране, чтобы получилось то, чего очень все хотят.

Сегодня телефон разбудил меня в 8 утра: дежурный редактор просил быть через полчаса около филармонии, где выходили на забастовку музыканты. Потом музыкантов сменили танцы и учителя с плакатами, что они хотят учить детей, а не рисовать цифры в избирательных комиссиях. Потом туда подошел кандидат в президенты Дмитриев. Люди на улице встречаются, обнимаются, общаются, ты ведешь трансляцию всего этого, делаешь фотки и пишешь комментарии редактору, который сидит на приеме.

За сегодня я успела съесть только милкивей, который раздавали люди, участвующие в мирных акциях. Я их сопровождала, а они раздавали батончики-мюсли, бутылки воды, бананы. Так я питаюсь все эти дни, потому что говорить о том, что я могу что-то готовить, просто не приходится. Но я очень хочу верить, что это к чему-то приведет, и я готова не есть еще долго, если так нужно.

– Какие-то спортивные соревнования в стране сейчас проходят?

– Продолжается футбол, который не прекращался во времена коронавируса, но с последних выходных матчи активно переносятся под предлогами форс-мажорных обстоятельств. Из-за угрозы распространения коронавируса, хотя эта причина никого не смущала всю весну и первую половину лета, когда угроза действительно была большая. Но в тот момент федерация футбола говорила, что все необходимые меры предпринимаются и коронавирус нам не важен.

Сейчас несколько крупных матчей перенесены на неопределенный срок. Основная теория – чтобы избегать массового скопления людей в одном месте. На прошлой неделе в Солигорске играл «Шахтер». Там стадион очень громко и красиво прокричал «Живе Беларусь». На следующий день матч минского «Динамо» в Минске перенесли.

– То есть реально по причине, что кто-то будет кричать?

– Конечно же, никто это официально не озвучил, но главная догадка – такая.

Кроме футбола ничего нет, потому что межсезонье, сезоны еще не стартовали. При этом даже в такой период ты пишешь о спорте, а сейчас понимаешь, что не время. На днях я записала интервью с баскетболисткой Еленой Левченко, вчера мы с ней созвонились и в один голос сказали, что сейчас не нужно публиковать интервью даже по теме околоспорта. Страна живет другими событиями.

Например, сегодня я поставила два материала в раздел «Спорт». Первый – о том, что Надежда Скордио обращается к правоохранительным органам с призывом прекратить насилие. Второй – про задержание детского футбольного тренера, который возвращался с тренировки, но его задержали, и он сидел двое суток в СИЗО. Я сегодня рассказала, что человек, который даже не участвовал в мирных протестах, таким образом был задержан.

Вчера выходило то, что Латвия, возможно, откажется от совместного проведения чемпионата мира с Беларусью из-за последних событий.

То есть это все очень сильно связано с политикой, с выборами. Когда проскакивают новости, что футболист «Барселоны» заразился коронавирусом, то ты немного странно поглядываешь на них и понимаешь, что здесь сейчас реально не до этого.

– Как спортсмены реагируют на протесты?

– Мы очень активно спрашивали мнение спортсменов во время предвыборной кампании.  Тогда пришло много отказов, а те, кто был готов рассказать, высказывались в соц сетях. Но все равно есть ряд спортсменов, которые говорят открыто.

Если обобщать, то они разделились на тех, кто поддерживает действующую власть, и на тех, кто открыто может позволить себе ее критиковать. Среди последних много тех, которые уже завершили карьеру или кто не находится на госфинансировании. Например, бойцы ММА или например, тайского бокса как Виталий Гурков.

– Был какой-то спортсмен-герой, за которым прямо идут? Топовый, но который при этом выступил за оппозицию, против Лукашенко?

– Мне кажется, как только любой спортсмен высказывается в соцсетях за честные выборы, ему сразу идет поток комментариев «Спасибо за вашу позицию». Это самый популярный комментарий, который я видела.

Можно взять пример Мелитины Станюты – это художественная гимнастка, которая завершила карьеру и вела утреннюю зарядку на канале ОНТ.

Суть в том, что у нас был такой магазин Symbal.by. В нем продавалась классическая белорусская одежда, вышиванки, футболки с классиками. Абсолютно не порочащая режим и власть. Летом они сделали футболки, на которых было написано «ПсихоЗ%». Что в этой футболке зашифровано: Лукашенко назвал коронавирус психозом. То есть он верил, что у нас нет коронавируса, что это какой-то психоз.

А 3% – тот рейтинг, который, по опросам четырех крупнейших онлайн СМИ, был Лукашенко за месяц до выборов. После этого у нас запретили все социологические опросы не аккредитованными структурами. Мы не могли устроить опрос за неделю до выборов на сайте – это оказалось запрещено.

Но эти 3% очень сильно засели у людей, их сейчас пишут на мусорках, на домах, на дорогах. И магазин сделал партию футболок с отсылкой к ним. После чего эту партию изъяли у водителя-курьера, который разводил футболки. В магазин пришли с обысками, а людей, которые стояли в очередях в него, ОМОН паковал в автозаки и задерживал.

Станюта высказалась у себя в соцсетях: «Я не понимаю, в какой момент стояние в очередях стало в моей стране преступлением, за что задерживают людей?». После чего ее программу сняли с эфира. Еще через пару дней она сама уволилась с канала.

После этого ее завалили шквалом благодарностей, ей писали: «Вот, вы белоруска, вы нас не разочаровали». То есть поступок, который не тянет на революционный, людьми воспринимался как то, что спортсмен встал на сторону добра и поддержал честные выборы. Это пример, который очень активно и долго обсуждался.

– Были те, кто открыто за Лукашенко?

– Были. Они не призывали голосовать за него, но говорили, что за стабильную Беларусь, за спокойствие в стране, а те, кто пытается расшатать эту стабильность, делают неправильные вещи. Среди них гребцы и гребчихи: Марина Литвинчук, Маргарита Махнева, Александр Богданович. «У нас нет войны, у нас мирное небо, у нас лучшее в мире образование» – это их цитаты. После чего к ним пришло много негодующих людей, которые просили ничего не высказывать, чем писать такое. Они позакрывали профили, а некоторые поудаляли посты.

Были и те, кто прямо писал в поддержку Лукашенко. Например, генеральный директор хоккейного «Динамо» Дмитрий Басков или председатель федерации легкой атлетики, бывший спортсмен Вадим Девятовский. Они прямо за то, чтобы действующий президент оставался у власти. Но если почитать их комментарии  в фейсбуке, в инстаграме, найдется не так много тех, кто их поддерживает. Это мягко сказано.

– У тебя есть объяснение, почему они все еще за Лукашенко?

– Наверное, есть часть людей, которые искренне поддерживают его. Я не буду говорить, что все они сидят у какой-то очень хорошей кормушке. Наверное, есть те, кто верит в то, что он говорит и что он обещает. Но есть и те, кто работает на государственной службе. Те же тренеры национальной сборной. Если они выскажутся как-то по-другому, то завтра, возможно, потеряют работу. Некоторых людей сковывает страх потерять свое место, зарплату.

– Кто из спортсменов тебя удивил? Условно – был против, а тут вдруг стал за протесты?  

– Одна из – фристалийстка Саша Романовская. Не потому, что она всегда была за Лукашенко, а потому, что фристайл – дисциплина, где Беларусь последние три-четыре Олимпиады берет медали золото или что-то близкое к этому. Саша на следующих Олимпийских играх быть первым номером сборной, то есть совершенно не тот сбитый летчик, который не зависит от финансирования и мог бы спокойно высказываться.

При этом она написала, что устала от того, что происходит в стране. Меня восхитило, что она не испугалась, понимая, что у нее только старт карьеры. Таких было немного: которые или в расцвете, или на старте, и они осмелились сказать.

– Как дела у Домрачевой?

– Она в целос известна очень дипломатичными высказываниями, она не дает разгромных интервью, не разносит критикой никого. Поэтому то, что она высказалась в инстаграме и обратилась к руководству ОМОНа, – для нее поступок.

Против Лукашенко она не высказывалась, это трудно представить. У нее с президентом вообще специфическая связь, потому что она не только крутая биатлонистка, но и первая и единственная в истории женщина-герой Беларуси. Президента она ставит в известность о своих планах. Например, информировала, прежде чем согласиться на работу в Китае.

Лукашенко в ответ учит наших биатлонисток проводить предсезонную подготовку, стрелять, искать лучшую физическую форму. Они общаются, ходят на приемы. Лукашенко вообще любит повторять фразу «Вы все от моей груди отошли». В том числе про спортсменов.

– Есть спортсмены, от которых все еще ждут мощных заявлений, но при этом они молчат?

– Когда была предвыборная компания, Вероника Цепкало обратилась к Азаренко, Мирному, Домрачевой и попросила их присоединиться к движению за честные выборы. До выборов никто из них не прореагировал, Мирный до сих пор молчит. Азаренко, Домрачева и Соболенко как-то высказались. Кстати, Глеб – самый топовый белорусский футболист – пока никак не обозначил позицию.

– Футболисты вообще в основном молчат?

– Практически все. Высказался Сигневич. Плюс есть Сорока из БАТЭ, которому дали

– За то, что выходил на площадь?

– Когда он выйдет из СИЗО, он скажет, что с ним произошло. Сейчас его жена молчит и плачет, никак не комментирует. Просто человека могут реально задержать в тот момент, когда он шел в магазин или стоял и хлопал. Или когда рядом прогуливался – никто не знает при каких обстоятельствах он был задержан.

– В этот момент люди, которые не понимают, что происходит, могут сказать: «А чем вы там вообще недовольны?». Можешь обозначить претензии, которые есть ко власти?

– Основная претензия – выборы. Люди отказываются верить, что 80% за Лукашенко могут быть реальными. Потому что все видели, с какими нарушениями проходили выборы, как на участки не пускали независимых наблюдателей и как вдруг у нас появился коронавирус во время выборов. То есть все делалось для того, чтобы даже не создавать видимость честных выборов. Настолько это было возмутительно, что устали терпеть даже те, кто терпел очень долго.

Во-вторых, есть требования, с которыми сейчас выходят и заводчане, и айтишники, и интеллигенция – прекратить насилие и заставить ответить за уже совершенное насилие. За полное реформирование силовых структур, силовых ведомств и отставку тех министров, которые находятся на своих позициях. За освобождение политзаключенных и освобождение кандидатов, которые сейчас находятся в СИЗО.

– А общее мнение какое? Что Тихановская победила?

– Что у Лукашенко точно не могло быть 80%. Я не могу сказать, что Тихановская победила. Конечно, таких мнений очень много, но я не скажу, что это мнение 100% народа, потому что люди все равно понимают, что есть те, кто голосовали за Лукашенко. Никто не говорит, что у него 1%, но большой вопрос есть ли у него даже 50%.

– В твоем окружении есть те, кто голосовал за Лукашенко?

– Да, есть родители и бабушки моих знакомых, моя бабушка не признается, за кого она голосовала.

– Что сейчас происходит в Минске?

– В первый и второй день были очень жесткие разгоны – хапуны, когда людей забирали в автозаки, грузили в темные бусики без номеров и увозили в непонятном направлении. С дня третьего люди поняли, что не могут ничего противопоставить ОМОНу, поэтому сменили любые ответы на мирные акции.

Первая мирная акция – когда вышли исключительно женщины в центре Минска. Они договорились прийти в белых платьях с цветами. Это была молчаливая акция, то есть просто девушки с цветами. Приехал автозак и два бусика с ОМОНа. Я до последнего не верила, что они выйдут и начнут крутить в 12 часов утра этих мирно стоящих девушек. К счастью, задержаний не было.

После этого такая волна пошла Минску, потом распространилась на все города Беларуси. Девушки третий или четвертый день выходят на улицы городов. Молча и мирно, без скандирования каких-то лозунгов, идут по улицам. То есть максимально показывают, что мы за мирные перемены, за мирный протест. На фоне этого задержания, которые еще где-то случаются по вечерам, выглядят еще более абсурдно и зверски.

– У тебя есть объяснение, почему ОМОН в первые дни и потом местами вел себя максимально жестоко?

– Мне очень сложно ответит. Кажется, люди до последнего не хотят верить, что свои могут так вести себя против своих. Звучат какие-то конспирологические теории о том, что, возможно, к нам завезли не ОМОН другой страны. Но это, скорее, такие оправдательные теории, потому что не может так свой человек издеваться над своим.

А ты видел видео, где люди рассказывают, в каких условиях их содержат в изоляторах? Это еще более зверски, чем сами эти задержания. Реально после этого сложно спать. Их бьют дубинками, их заставляют петь белорусский гимн и в это время зверски избивают, им могут помочиться на голову. 64 человека сидят в четырехместной камере. По трое одновременно ходят в туалет, чтобы успеть под издевательские комментарии.

Это реально концлагерь. Поэтому никто не хочет верить, что это делают белорусские силовые структуры.

– У тебя есть объяснение, почему люди вышли именно сейчас – на 27-й год правления Лукашенко? Раньше все устраивало?

– Во-первых, выросло новое поколение людей. Во-вторых, все сложнее скрывать информацию, сложнее подавать свою советскую газету «Правда», потому что появился интернет, независимые СМИ, телеграм-каналы, где люди за секунду распространяют информацию. И пропаганда уже не работает.

А наши власти не научились понимать силу и возможности интернета. Не научились с ним работать, не смогли понять, что такое онлайн. Лукашенко пытается учить новые слова, но они как-то нелепо звучат: «хайпуются и постятся».После он спрашивает: «Я правильно все сказал?». Для него все эти слова какие-то из космоса, а люди давно уже живут там, и информацию прятать сложнее.

Еще, мне кажется, переломным моментом стал коронавирус, который у нас называли психозом и говорили, что ничего не происходит. Но люди видели реальную картину, они сплотились в помощи медикам. Они за считанные дни собирали годовую зарплату уволенным фельдшерам, которые высказывались, что у них не хватает защиты, что на самом деле полный капец творится, а на следующий день их увольняли.

Такие прецеденты дали понимание, что мы можем самоорганизоваться. И нам для этого не нужна власть. Что мы можем сами себе выбирать власть намного круче, чем нам говорят. Вот эти высказывания Лукашенко про «Вы народец в лаптях, который я подобрал»… Люди поняли, что нет, стоп, мы крутая страна, которая делает офигенные айти-проекты, которая может гордиться невероятным количеством всего. А народец это только в его голове. Это заставило людей сплотиться и вспомнить, что мы достойны другого президента и другой жизни.

– «Народец в лаптях» – это цитата?

– Да, «народец» – это прямо его слово, которое он неоднократно употреблял. Говорил, что мы ходили в лаптях в 90-е, что нам еле хватало на хлеб. Такая риторика запугивания, возвращения к войне, к голодным годам и постоянный вопрос: «Вы что, хотите Майдан? Вы что, хотите как на Украине?». Ответ: мы просто хотим того, что мы заслуживаем и не надо нас пугать.

Я очень рада, что идет цепная реакция, страна просыпается. Лукашенко постоянно говорил: «Посмотрите, что творят эти дети, которых мы воспитали, эти подростки, которые выходят на улицы». А тут те, к кому он обращался, взрослые и пожилые, тоже выходят на улицы и говорят, что они за Тихановскую. Крупнейшие заводы бастуют и говорят, что против президента. Мне кажется, он не был к этому готов.

– Слышала ли ты, чтобы спортсмены бастовали?

– Сегодня читала, что гандбольный клуб «Витязь-Леон» отказался играть, пока в стране происходит беспредел – это единственное, что знаю. Из отдельных личностей: бывший хоккеист минского «Динамо» Илья Литвинов был избит во время протестов. Менее известный футболист из «Крумкачи» приходил на встречу с мэром и очень активно себя вел.

Александра Герасименя, пловчиха, трехкратный призер Олимпиад (ответила на вопросы письменно)

– Скажу вам так: меня, к сожалению, не было в стране, когда начался этот кошмар. Мне оставалось только переживать и молиться за тех, кто был на передовой.

Думаю, вопрос не в том, устраивало ли тебя что-то до выборов и за кого ты голосовал. Вопрос в том, что насилие и применение военной техники против мирных граждан недопустимо! Все можно понять и простить, но не это. Вы считаете, что тысячи людей, выходящие на митинги, это только 10% недовольных?

Люди выражают свое несогласие и хотят диалога, а получают только по голове, увы.

Страшно и больно, но думаю сейчас как никогда народ готов идти до конца. Никто не хочет войны! Повторюсь – никто! Белорусы – мирные люди, просто они устали быть толерантными к тому, с чем не согласны.

– Абсолютно не хочу подстрекать и понимаю, что спортсмены – даже бывшие – сильно зависимые от государства люди, которые десятилетиями живут на гособеспечении. Поэтому им так тяжело высказываться и поэтому они высказываются осторожнее других, говоря о жестокости силовых структур, при этом не трогая Лукашенко.

Но вы не думали, что сейчас как раз тот исторический момент, когда нужно забыть о страхе, забыть о бесплатных бассейнах, забыть об орденах, полученных из рук президента, и открыто сказать: «26+5 лет – это слишком. Мыслями и сердцем я присоединяюсь к протестующим и требую, чтобы Лукашенко ушел»?

Тем более что сейчас вам чуть легче – карьера закончена. Тем более что есть примеры других спортсменов, которые выступили против. И тем более что вы – ролевая модель для многих.

И когда спустя 15 лет ребенок спросит вас «Мама, а что ты сделала тогда?», вы смогли бы ответить: «Я переборола страх и выступила честно и открыто».

Это нисколько ни претензия, просьба или что-то подобное. Это больше вопрос, который навеян выступлениями Домрачевой, Соболенко или Азаренко. Вроде им-то уж нечего бояться, но они чего-то боятся. Поэтому не кажется ли вам, что более открытое выступление было бы логичнее?

– Александр, дело не в том что мы боимся за наше нажитое или будущее, по сути зависим только от себя.

Вопрос в другом. Так как, вы сказали, что мы люди публичные, и нас знают, мы просто боимся за своих близких и их жизнь, потому что вы не видите, что происходит в за кулисье.

Но мысль о том, что я мыслями и с сердцем с народом, я не отрицаю.

Точнее, я и есть народ, который не требует, а просит.

Милютина Станюта, художественная гимнастка

– Сегодня я думала, нужно ли давать это интервью. Все-таки я не политик, не участвую в протестах, прямо сейчас нахожусь не в Беларуси. Информации и так предостаточно, не хочу усугублять. Но решилась, видя, какими ребята и девушки выходят из СИЗО, как там избивают людей.

Когда на одного человека нападают несколько с дубинками – это страшно. Страшно, с какими синяками, кровавыми ранами мирные люди выходят из заключения, страшно видеть асфальт, залитый кровью. 

Беларусь небольшая, но в ней творятся такие страшные вещи, как будто бы сейчас Средневековье. Мне кажется, даже тогда к преступникам такую жестокость не применяли. Многие говорят, что это все проплачено, что протестующим, наверное, сколько-то платят. Если честно, хочется плюнуть им в лицо. Неужели вы думаете, что люди, которые выходят из мест, где их держат как зверей в клетках, сами себе наносят эти страшные удары, выбивают зубы? Все это ради денег? Невозможно в это поверить.

И самое страшное, что это делают белорусы против своих же – белорусов. Мы один народ и тут такое происходит – откуда столько ненависти? Я смотрела видео, где едут машины, и ОМОНовец просто фигачит по какой-то машине. Из нее выходит дедушка, и его уже впятером начинают прессовать и бить, потом затаскивают в автобус. Что у этих людей накопилось? Злость? На кого? На белорусов?

Спорт в принципе сильно развивает патриотизм. Когда ты выходишь на соревнование, ты представляешь страну и ты знаешь, что за тобой народ: тренеры, учителя, врачи. И момент, когда с ними происходят подобные вещи, невозможно молчать, невозможно не оставаться с народом. Как можно сидеть молча, когда силовики издеваются над людьми, которые вышли на мирные акции? Когда ты не знаешь, где находятся твои близкие, друзья, потому что они не выходят на связь? От этого можно поседеть на самом деле.

– Учитывая, что вы сейчас не в стране, как вы провели эту неделю?

– У меня был доступ в интернет, поэтому я использовала по максимуму свою международную аудиторию в инстаграме, чтобы показать, что на самом деле происходит. Я делала очень много репостов, давая понять, что у нас не все хорошо, что Беларусь не молчит. Потому что внутри страны у многих не работала даже мобильная связь. У морей мамы до сих пор еле-еле работает домашний телефон.

­– У вас есть понимание, почему высказываетесь вы, еще несколько больших спортсменов, но большинство все-таки пока молчит?

– Я согласна, что это странно. Особенно сейчас, когда в стране происходит геноцид, когда не щадят ни девушек, ни мужчин, ни дедушек. Я не знаю, почему многие молчат, но те люди, с которыми я на связь, думают, как и я. Такого в стране никогда не было. Чтобы забастовки заводов – это впервые.

– Почему только сейчас, а не пять-десять лет назад?

– Потому что всему когда-то приходит конец. Я всегда была аполитичеым человеком, не участвовала в выборах, но в этом раз пошла и проголосовала.

– За Тихановскую?

– Да. Причем у меня нет ко власти сильной агрессии, мне президент ничего плохого не сделал. Он поддерживает спорт, атлеты находятся на хорошем счету. Но меня смутило, что на выборы не пустили альтернативных кандидатов – почему? Я лично видела, какие очереди стояли, чтобы подписаться за этих людей.

Почему не пустили наблюдателей? Если пускали, то почему их выгоняли? Их реально выгоняли, я знаю это точно, потому что родители моих подруг сидели в комиссии – и их просто выгоняли.

Еще раз: мне лично президент ничего не сделал, но я вижу, как живут другие и мне не нравится, что высказывание собственного мнения может быть чревато. Я сама погорела на этом: опубликовала пост, как людей грузят в автозак из очереди, и мою программу закрыли. Причем в очереди стоял в том числе турист – японец или китаец, он даже по-русски не разговаривал. А его жестко схватили, мордой –  пол. Он пытался объясниться, говорит, что турист, а на него только орали.

Что он и другие люди из очереди сделали? И за кого я после этого должна голосовать?

– У вас есть в окружении люди, которые до сих пор поддерживают Лукашенко?

– Я таких не знаю. Раньше были люди, которые за него голосовали. Но я с ними столкнулась весной – они поменяли мнение. Как по-другому, если президент открыто оскорбляет людей, говорит про нас «народец», «толстопузые буржуи», «овцы», «майданутые»? Все это на официальные каналах. Честно, для меня это стало первой каплей. Уже тогда многое поняла, хотя кандидаты только регистрировались.

Легко все сваливать на фейки. Только эти крики бабушек, которые спрашивают, где их сыновья, которые просто шли мимо, этот турист, которого положили лицом об асфальт, – не подделаешь. А жестокость и оскорбления своего народа никуда не денется.

Я не верю, что люди проплачены. Я видела их лично на митинге до выборов. Мне никто не платил, а они были одними из самых вежливых людей, которых я видела. Никто ничего не кричал, не провоцировал. Если случайно наступали на ногу, то извинялись. Такому количеству людей, которое было на митинге, наверное, сложно проплатить. И посмотрите хотя бы фотографии, когда на митингах стоят женщины, бабушки, которых называют ворами и жуликами, дебилами, бандитами, овечками.

Неужели мы не заслужили какого-то уважения? Он говорит, женщины должны только рожать детей, а если у тебя один ребенок или вообще нет детей, то ты недоженщина – по-моему, это неправильно.

– Чем все, по-вашему, закончится?

– Я не знаю, но хочется верить, что все это было не зря. Хочется, чтобы нас зауважали. Мне кажется, мы давно доказали, что мы не народец и не овцы. Даже если не прямо сейчас, но все рано или поздно поменяется. Ветер перемен чувствуют все.

Фото: East News/AP Photo/Sergei Grits, Sergei GAPON/AFP; Gettyimages.ru/Shaun Botterill, Al Bello, Sergey Guneev – Host Photo Agency, Misha Friedman; instagram.com/dolidovichsergei; instagram.com/ariamnovandrei; tut.by; globallookpress.com/Rodolfo Buhrer/ZUMAPRESS.com; РИА Новости/Виктор Толочко, Юрий Стрелец, Сергей Гунеев

Источник: www.sports.ru