«Я была бы счастлива, если бы мир забыл мое имя». Наша чемпионка утонула в допинге, однажды стероиды ей подсыпал муж (из ревности)
Публичное признание в допинге и покаяние в духе Марии Шараповой или Мэрион Джонс – до сих пор редкость, и первой на такой шаг решилась шведская (а ранее – советская) звезда легкой атлетики Людмила Энквист.
Биография олимпийской чемпионки-1996 – боевик: две туманные допинг-истории, крушение брака на Олимпиаде, смена гражданства, победа, тяжелая болезнь и наконец – ровно то забвение, о котором она мечтала.
Первый допинг: сначала винила скорую помощь, потом мужа, который подкинул стероиды – во вторую версию поверили
В 17 лет Людмила Леонова пришла в спортшколу Мичуринска, где тренировал Николай Нарожиленко. Он был всего на 10 лет старше, так что мало кто удивился, когда у специалиста и спортсменки начался роман. Вскоре они расписались, затем у Людмилы и Николая родилась дочь Наташа. Уже под фамилией мужа Людмила взяла серебро на чемпионате СССР-1988, а спустя три года выдала хет-трик: золото на чемпионате мира, чемпионате СССР и победа на зимнем ЧМ.
Яркую и улыбчивую бегунью тут же заметили спонсоры, и она наняла менеджера. Правда, почему-то шведа: делами Нарожиленко занимался Юхан Энквист – и это знакомство во многом определило судьбу Людмилы.
Перед Олимпиадой-1992 она считалась фаворитом, но уже в Барселоне мешала травма. Личная жизнь тоже рушилась (и строилась заново) прямо на Играх: «Из нашей комнаты в олимпийской деревне она, не скрываясь, уходила в отель к Энквисту. К тому времени, когда она сообщила мне, что вместе с дочерью собирается переехать в Швецию, я уже дошел до ручки», – вспоминал Николай Нарожиленко.
Удивительно, но позже история о слепой ревности мужа поможет Людмиле избежать серьезных проблем с допинг-контролем. В феврале 1993-го на турнире во Франции она сдала положительную пробу. Анализ, взятый в Испании через месяц, тоже показал наличие запрещенных веществ. Всероссийская федерация забанила бегунью на четыре года, но Нарожиленко не согласилась с чрезмерно жестким наказанием.
Она рассказала, что на похоронах матери ей стало плохо, приехала скорая, и врачи вкололи препараты, которые, вероятно, входили в список запрещенных. Попытка не прошла: в организме нашли анаболические стероиды – так что история со скорой никак не объясняла положительные пробы.
Спасла вторая версия – якобы это муж в порыве ревности подмешал Людмиле запрещенный препарат: «Подсыпая анаболики в протеин, который она принимала, я уже слабо соображал. Думал, что это поможет мне сохранить семью. Но когда разгорелся скандал, мне по-человечески стало жаль Людмилу. Мы были вместе 12 лет, и я прекрасно понимал, что без бега она жить не сможет», – вспоминал Николай Нарожиленко.
Сомнения в его искренности возникали сразу.
«Я не уверен, что сенсационное заявление Николая является правдой. Если бы он сказал об этом сразу, у меня не было бы веских оснований ему не верить. Но сначала Людмила и Николай пустили в ход другие версии. И только когда выяснилось, что они несостоятельны, в федерацию поступило заявление Николая», – отмечал глава ВФЛА Валентин Балахничев.
Во всей этой хрупкой конструкции было еще одно слабое место: названный Нарожиленко препарат оказался только в одной из положительных проб. Тем удивительнее, что Международная федерация все-таки поверила в версию с подставой от мужа – и в декабре 1995-го с Людмилы досрочно сняли отстранение.
Сбежала в Швецию, выиграла Олимпиаду и поборола рак
Спортсменка развелась с Нарожиленко, сыграла вторую свадьбу и взяла фамилию Энквист. В 1996-м Людмиле удалось быстро сменить гражданство в обход формальностей – ее проблему в Швеции решили вне очереди, во многом с расчетом на Олимпиаду.
В мае бегунья подала запрос, в июне получила новый паспорт, в июле уже выступала на Играх в Атланте. Победа Энквист в беге на 110 метров с барьерами – первая в истории легкоатлетической сборной Швеции. Спустя год у Людмилы появилось и золото чемпионата мира.
Бывшая советская бегунья превратилась в суперзвезду в новой стране, хотя после успехов на Олимпиаде и чемпионате мира ее преследовали травмы.
А в 1999-м ей диагностировали рак молочной железы. Несмотря на операцию по удалению опухоли, Энквист продолжала тренировки и даже прекратила химиотерапию через 4 сеанса, чтобы препараты не мешали ее возвращению в спорт. Оно вышло невероятным – бронза на ЧМ-1999.
В тот же год Энквист появилась на почтовых марках, а на радио ее признали «шведкой года». Audi, Nike, шведские производители продуктов и другие спонсоры потянулись к олимпийской чемпионке с контрактами. «Я, конечно, никогда не смогу стать шведкой на 100%. Но мне здесь очень хорошо, и я не скучаю по России. Если бы мне не было хорошо, у меня не было бы таких результатов», – признавалась она, и отвечая на вопросы о родине, говорила про Швецию.
Второй допинг (уже в бобслее и за Швецию): принимала в России, сразу призналась, пыталась покончить с собой
Проблемы с ногами подтолкнули Людмилу к завершению карьеры в легкой атлетике – в 2000-м она объявила об уходе из бега. Но не из спорта.
36-летняя Энквист поставила перед собой грандиозную задачу: первой победить как на летних, так и на зимних Играх. Это сейчас переход из легкоатлетического спринта в бобслей не удивляет, но 20 лет назад Людмила оказалась первой: на Играх-2002 женский бобслей только готовился к дебюту.
Олимпийский комитет Швеции с восторгом встретил идею Энквист, выделил средства на подготовку и покупку инвентаря, а также нашел сильного пилота – Карин Ольссон. На Кубке мира экипаж быстро попал в топ-10, а на чемпионате мира чуть не заехал в призы.
Проблема заключалась в том, что Людмиле не нравился бобслей: она боялась скоростей и подумывала все-таки завязать. Но обязательства, взятые перед страной, спонсорами и мужем, давили.
«Я ненавидела боб и чувствовала смертельный страх всякий раз, когда мчалась в нем. Мне было сложно перейти от индивидуального спорта к командному, когда отвечаешь не только за себя. У меня происходила масса конфликтов с девочками. Было так тяжело, что я думала оставить это. Но четвертое место на чемпионате мира сделало свое дело, я была уже нужна команде. Но всякий раз в конце трассы я радовалась, что осталась жива».
Подготовка к Олимпиаде не клеилась, Энквист понимала, что не показывает прежних скоростей. Вероятно, поэтому и решилась на обман. На сборе в Лиллехаммере в ноябре 2001-го у Людмилы взяли пробу – не дожидаясь результатов, она признала, что использовала допинг. И снова речь шла о стероидах.
«Надеюсь, у вас хватит сил простить меня». Пронзительное признание в допинге – Мэрион Джонс расплакалась перед судом и села в тюрьму
«Я принимала запрещенные вещества. Потому что… я не знаю. Я не могу это объяснить. Это ужасно глупо. Единственное, что я могу, – это попросить прощения», – сказала Энквист во время пресс-конференции.
После признания Людмилу растерзали: журналисты обвиняли ее в обмане, спонсоры разрывали контракты. Против Энквист дополнительно сыграли два фактора: 1) она была натурализованной шведкой – поэтому ее не жалели так, как могли бы пожалеть свою; 2) оказалось, Людмила принимала допинг во время поездки в Россию. Выяснив это, шведская полиция даже провела обыск в доме Энквист из-за подозрений в контрабанде.
«Я должна смириться с тем, что для вас я останусь чертовой русской, которая сидела на допинге. Я знаю, что вы не сможете меня простить», – обращалась она к шведам.
Осуждение вынудило Энквист переехать в Испанию; там она впала в депрессию и даже пыталась покончить с собой. У Людмилы было несколько попыток возвращения в Швецию, но все безуспешные – сейчас вместе с мужем она живет в Испании и работает в области здоровья и массажа. В 2004-м у них родился сын.
За последние 15 лет олимпийская чемпионка не дала ни одного интервью. А в последнем заявила, что ее наказание справедливо и вина лежит только на ней: «Больше всего хочу жить и умереть в безвестности. Я была бы счастлива, если бы мир навсегда забыл мое имя».
Кажется, Шарапова научила теннис человечности. Лиричная колонка Леры Ли
Фото: Gettyimages.ru/ Gray Mortimore, Stu Forster, Alexander Hassenstein, Doug Pensinger
Источник: www.sports.ru